Пояс оби - Карина Ли
– Я ждал твоего звонка, – сказал я, чувствуя, что сердце забилось чаще. – Приходи завтра в окия в полдень, я тебе все объясню.
– Спасибо, до завтра, Такуми-сан, – сухо попрощалась она и отключилась.
Голос Айуми приятно встряхнул меня, и от былой усталости не осталось и следа. Посмотрев на часы, я решил не задерживаться больше ни на минуту. Прихватив книгу о ёкаях и амулет омамори, я двинулся на железнодорожную станцию, чтобы вернуться в Токио.
19. Айуми
Ожидание было томительным, но я ощущала кураж, как если бы выиграла в лотерею. Внутрь окия меня проводили две молоденькие девушки лет восемнадцати и попросили подождать.
Первое, на что я обратила внимание, была токонома[28] с вертикально висящими свитками какэмоно. На них я увидела изящно выведенные иероглифы. Естественно, я полюбовалась и икебаной[29] с фиолетовыми цветами. Сразу же захотелось взять лист бумаги и сделать набросок, чтобы запечатлеть такую красоту и скопировать ее в личный дневник.
Все жилое пространство сохранило дух традиционности, что заворажило меня, ведь я пока что не чувствовала себя частью древней культуры гейш, а окия потрясал мое воображение.
Это был совсем другой мир: здесь время как будто остановилось, не желая смешиваться с настоящим, словно современность могла нанести окия непоправимый ущерб. Старинные обычаи и многовековое наследие сильно отличались от нынешнего уклада. Конечно, бороться с этим бессмысленно, но придавать значение истории нужно обязательно. Человек без прошлого – пустой человек, японцы знают это как никто другой.
Итак, убранство окия сильно разнилось с квартирами японцев в высотках. Я не нашла ни кондиционера, ни телевизора – ровным счетом ничего, что указывало бы на двадцать первое столетие. В предыдущий раз мне удалось посмотреть только малую часть окия, да и то в тусклом свете свечей, но, если честно, я и не предполагала, что «экскурсия» будет настолько увлекательной.
Я перемещалась из комнаты в комнату, отодвигая сёдзи (особые деревянные ширмы с полупрозрачной бумагой), а затем поднялась по лестнице на второй этаж.
Я услышала чей-то разговор. Испугавшись, что меня могут случайно заметить обитатели окия, я спустилась на первый этаж и встала возле стенной ниши токонома. Внезапно снаружи раздался голос Такуми: я вздрогнула и принялась внимательно изучать икебану. Пусть он не думает, что я скучаю.
Однако в помещение вошла пожилая женщина, облаченная в простое черное кимоно. Пробежавшись по мне быстрым взглядом, она кивком пригласила проследовать за ней в другую часть дома.
Я заметила на ее седовласой голове выступающие неравномерные залысины. Подозреваю, это была та самая мама или окасан, за которой мне, судя по всему, тоже придется наблюдать.
Меня проводили до другого входа в окия. Моя спутница вышла из дома и направилась к беседке, расположенной в маленьком саду.
Такуми уже устроился в беседке и рассматривал неглубокую чашку.
– Айуми, – привстал он, приглашая сесть напротив. – Рад тебя видеть. Не слишком ли долго я заставил тебя ждать?
На нем был темно-синий костюм с изысканным паше в нагрудном кармане, в мои ноздри ударил аромат дорогого парфюма, а в самом внизу живота что-то заныло. Я испытывала желание.
Желание прикоснуться к мужчине.
– Ты опоздал, – сказала я, аккуратно присаживаясь, чтобы не помять пышную юбку.
– Виноват, – признал он, придвигая стул. – Поэтому решил заварить тебе чай, а не просить сделать это кого-нибудь из майко. Хотя в подобном искусстве они практикуются явно больше, чем я, – добавил он, задерживая на мне взгляд.
Мне хотелось провалиться сквозь землю или же просто никогда не поднимать голову. Ведь сейчас в моих глазах отражалось то, что было сокрыто в сердце.
Не в силах выдержать пытку, я уставилась на фарфоровый чайный сервиз.
– Айуми, ты в порядке? – вежливо спросил Такуми, наливая в заварочную чашку горячую воду.
– Да, здесь довольно уютно. Никогда не была в традиционном окия. Я прямо попала в учебник истории.
Такуми ослепительно улыбнулся и снова взглянул на меня, однако чуть исподлобья.
– А в России… какой у тебя был дом? – неожиданно поинтересовался он.
– Обычный. Четыре стены и крыша. Я не знаю, каким образом бабушка и дедушка его купили, но я жила там с рождения.
Такуми промолчал. Сосредоточившись, он начал неторопливо заливать зеленый порошок кипятком.
Теперь в воздухе витал аромат чая матча.
– Хочешь попробовать? – предложил он, протягивая мне бамбуковый венчик.
– Что? Взбивать? Нет! – испуганно отказалась я, представляя, как разбрызгиваю все в разные стороны.
– Почему? Ты же только наполовину русская, а другая половина принадлежит нам, – улыбнулся Такуми белозубой улыбкой. – Заваривать чай матча должен уметь каждый японец. Держи.
Я сдалась. В конце концов, он прав. Погрузив венчик в чашку-пиалу тяван, я принялась осторожно взбивать содержимое до пенки. В какой-то момент Такуми обнял мои ладони, тем самым советуя ускориться. Но я была так сконцентрирована на процессе, что не почувствовала сути интимного прикосновения.
Такуми наблюдал за моими движениями, словно учитель, который ждет момента, чтобы исправить ошибки ученика, но больше я не допустила ни единого промаха.
Чай матча была заварен.
– Получилось! – победно сказал Такуми, пододвигая чашечки ближе к центру. – Тебе предстоит не один раз смотреть, как наши майко учатся заваривать чай.
Но не успела я мысленно порадоваться за себя, как случайно смахнула венчик со стола, который упал на каменное основание беседки. Такуми и я одновременно нагнулись, чтобы его поднять, и наши пальцы на секунду соприкоснулись.
В этот раз я почувствовала… все. Приятные мурашки пробежались по моей коже, но, вспомнив черноволосую девушку на фото, которое мне показала Лилиан, я дернулась, как от удара током.
Похоже, пора запечатывать всех розовых единорогов и отсылать по почте куда-нибудь подальше. Мне надо вернуться к делу. Возможно, Такуми, облаченный в костюм с иголочки, понимал это не меньше, чем я.
Такуми прокашлялся и пригласил меня пить чай. Он вел себя как ни в чем не бывало. Цапля у небольшого водоема активно намывала перышки. По какой-то причине мне захотелось к ней присоединиться. Составить компанию птице, а не человеку, о котором я почти ничего не знаю.
– Айуми, – прервал он неловкое молчание. – Вот список того, за чем ты должна следить в окия.
В моих руках оказался блокнот, где ровными иероглифами были подробно расписаны все пункты. Почерк был очень красивым. Возможно, мне стоит уделять время каллиграфии.
– Тебе необязательно вступать в контакт с майко и взрослой гейшей, живущей в окия. Но в твои обязанности входит присутствовать на уроках и записывать все как есть. Пока понятно? – уточнил Такуми, допивая чай.
